Двести лет вместе. Часть I. В дореволюционной России - Александр Солженицын

Впрочем, ряд исследователей полагает (точных доказательств нет), что в каком-то объёме евреи переместились в западном и северо-западном направлении через южно-русское пространство. Так, востоковед и семитолог Аврахам Гаркави пишет, что еврейская община в будущей России «была образована евреями, переселившимися с берегов Чёрного моря и с Кавказа, где жили их предки после ассирийского и вавилонского пленений»[3]. К этому взгляду близок и Ю. Д. Бруцкус. (Есть мнение и: что это – остатки тех «пропавших» десяти колен Израиля.) Такое движение, может быть, доканчивалось ещё и после падения Тмутаракани (1097) от половцев. – По мнению Гаркави, разговорным языком этих евреев, по крайней мере с IX века, был славянский, и только в XVII веке, когда украинские евреи бежали от погромов Хмельницкого в Польшу, языком их стал идиш, каким говорили евреи в Польше.

Разными путями евреи попадали и в Киев и оседали там. Уже при Игоре нижняя часть города называлась Козары; сюда Игорь добавил в 933 пленных евреев из Керчи. Потом прибывали пленные евреи в 965 из Крыма, в 969 – козары из Итиля и Семендера, в 989 – из Корсуни (Херсонеса), в 1017 из Тмутаракани. Появлялись в Киеве и западные евреи: в связи с караванной торговлей Запад – Восток, а может быть, с конца XI века, и от преследований в Европе при первом крестовом походе[4].

Также и более поздние исследователи подтверждают хазарское происхождение «иудейского элемента» в Киеве XI века. Даже ранее: на рубеже IX–X веков в Киеве отмечено наличие «хазарской администрации и хазарского гарнизона». А уж «в первой половине XI в. еврейский и хазарский элемент в Киеве… играл значительную роль»[5].Киев IX–X веков был многонационален и этнически терпим.

Таким образом, в конце X века, к моменту выбора Владимиром новой веры для руссов – не было недостатка евреев в Киеве, и нашлись из них учёные мужи, предлагавшие иудейскую веру. Но выбор произошёл иначе, чем в Хазарии за 250 лет до того. Карамзин перелагает так: «Выслушав иудеев, [Владимир] спросил: где их отечество? – „В Иерусалиме“, – ответствовали проповедники, – „но Бог во гневе своём расточил нас по землям чуждым“. – „И вы, наказываемые Богом, дерзаете учить других?“ – сказал Владимир. – „Мы не хотим, подобно вам, лишиться своего отечества“»[6]. – После крещения Руси, добавляет Бруцкус, приняла христианство и часть козарских евреев в Киеве; и даже: из них? – был затем, в Новгороде, один из первых на Руси христианский епископ и духовный писатель – Лука Жидята[7].

Сосуществование христианской и иудейской религии в Киеве не могло не привести учёных мужей к напряжённому сопоставлению их. В частности, это родило знаменательное в русской литературе «Слово о Законе и Благодати» (сред. XI в.): утверждение христианского самосознания у русских на века вперёд. «Полемика здесь так свежа и жива, как она представляется в посланиях апостольских»[8]. Ведь это был всего лишь первый век христианства на Руси. Тогдашних русских неофитов иудеи остро интересовали именно по размышлениям религиозным – а в Киеве как раз и были возможности контактов. Этот интерес был выше, чем при новом потом соседстве с XVIII века.

Затем больше столетия евреи интенсивно участвовали в обширной торговой деятельности Киева. «В новых городских стенах (закончены в 1037) имелись Жидовские ворота, к которым примыкал еврейский квартал»[9]. Евреи Киева не встречали ограничений или враждебности от князей и даже имели покровительство их, особенно Святополка Изяславича, так как торговля и предпринимательство евреев были выгодны для казны.

В 1113, когда, после смерти Святополка, Владимир Мономах всё ещё, из совести, колебался занять киевский престол ранее Святославичей, – «мятежники, пользуясь безначалием, ограбили дом Тысячского… и всех Жидов, бывших в столице под особенным покровительством корыстолюбивого Святополка… Причиною Киевского мятежа было, кажется, лихоимство Евреев: вероятно, что они, пользуясь тогдашнею редкостию денег, угнетали должников неумеренными ростами»[10]. (Есть указания, например в «Уставе» Мономаха, что киевские ростовщики брали до 50 % годовых.) При том Карамзин ссылается и на летописи, и на добавление В. Н. Татищева. У Татищева же находим: «Потом Жидов многих побили и домы их разграбили за то, что сии многии обиды и в торгах христианом вред чинили. Множество же их, собрався к их Синагоге, огородясь, оборонялись, елико могли, прося времяни до прихода Владимирова». А после его прихода киевляне «просили его всенародно о управе на Жидов, что отняли все промыслы христианом и при Святополке имели великую свободу и власть… Они же многих прельстили в их закон»[11].

По мнению М. Н. Покровского, киевский погром 1113 носил социальный, а не национальный характер. (Правда, приверженность к социальным толкованиям этого «классового» историка хорошо известна.)

Владимир, заняв киевский престол, так отвечал жалобщикам: «Понеже их [Жидов] всюду в разных княжениях вошло и населилось много и мне не пристойно без совета князей, паче же и противо правости… на убивство и грабление их позволить, где могут многие невинные погинуть. Для того немедленно созову князей на совет»[12]. На совете принят был закон об ограничении ростов, который Владимир включил в Устав Ярославов. А Карамзин, следуя Татищеву, сообщает, что по решению совета Владимир «выслал всех Жидов; что с того времени не было их в нашем отечестве». Но тут же оговаривается: «В летописях напротив того сказано, что в 1124 году [в большой пожар] погорели Жиды в Киеве: следственно их не выгнали»[13]. (Бруцкус поясняет, что это был «в лучшей части города целый квартал… у Жидовских ворот рядом с Золотыми Воротами»[14].)

По крайней мере один еврей был в доверии у Андрея Боголюбского во Владимире. «В числе приближённых к Андрею находился также какой-то Ефрем Моизич, которого отчество – Моизич, или Моисеевич, указывает на жидовское происхождение», и он, по словам летописца, был среди зачинщиков заговора, которым был убит Андрей[15].Но есть и такая запись, что при Андрее Боголюбском «приходили из Волжских областей много Болгар и Жидов и принимали крещение», а после убийства Андрея сын его Георгий сбежал в Дагестанк еврейскому князю[16].

Вообще же по периоду Суздальской Руси сведения о евреях скудны, как, очевидно, и их численность там.

Еврейская Энциклопедия отмечает, что в русском былевом эпосе «„Иудейский Царь“ является… излюбленным общим термином для выражения врага христианской веры», как и Богатырь-Жидовин в былинах об Илье и Добрыне[17]. Здесь могут быть и остатки воспоминаний о борьбе с Хазарией. И тут же проступает религиозная основа той враждебности и отгораживания, с какою евреев не допускали в Московскую Русь.

С нашествия татар прекратилась оживлённая торговая деятельность в Киевской Руси, и многие евреи, видимо, ушли в Польшу. (Впрочем, еврейские поселения на Волыни и в Галиции сохранились, мало пострадав от татарского нашествия.) Энциклопедия сообщает: «Во время нашествия татар (1239), разрушивших Киев, пострадали также евреи, но во второй половине 13 в. они приглашались великими князьями селиться в Киеве, находившемся под верховным владычеством татар. Пользуясь вольностями, предоставленными евреям и в других татарских владениях, киевские евреи вызвали этим ненависть к себе со стороны мещан»[18]. Подобное происходило не только в Киеве, но и в городах Северной России, куда при татарском господстве открылся «путь многим купцам Бесерменским, Харазским или Хивинским, издревле опытным в торговле и хитростях корыстолюбия: сии люди откупали у Татар дань наших Княжений, брали неумеренные росты с бедных людей и, в случае неплатежа объявляя должников своими рабами, отводили их в неволю. Жители Владимира, Суздаля, Ростова вышли наконец из терпения и единодушно восстали, при звуке Вечевых колоколов, на сих злых лихоимцев: некоторых убили, а прочих выгнали»[19]. В наказание восставшим грозил приход карательной армии от хана, предотвращённый посредничеством Александра Невского. – «В документах 15 в. упоминаются киевские евреи – сборщики податей, владевшие значительным имуществом»[20].

«Движение евреев из Польши на Восток», в том числе и в Белоруссию, «замечается и в 15 в.: встречаются откупщики таможенных и других сборов в Минске, Полоцке», Смоленске, но ещё не создаётся там их оседлая общинная жизнь. А после короткого изгнания евреев из Литвы (1495) «движение на Восток возобновилось с особой энергией в начале 16 в.»[21].